Как пережить смерть близкого? Рассказывает экстремальный психолог Юлия Шойгу
Психолог Шойгу: работа над горем после смерти близкого человека длится около года
Любой рано или поздно сталкивается с потерей близкого человека. Иногда люди годами не могут с этим смириться. Каковы особенности оказания экстренной психологической помощи при переживании утраты во время чрезвычайных ситуаций, как самостоятельно помочь человеку, какие слова не стоит говорить, а что, наоборот, нужно произнести и когда необходимо обратиться к специалисту – в День психолога «Газете.Ru» рассказала кандидат психологических наук, заведующая кафедрой экстремальной психологии МГУ им. Ломоносова, директор Центра экстренной психологической помощи МЧС России Юлия Шойгу.
— Что такое экстремальная психология?
— Окончательное выделение экстремальной психологии в самостоятельную область произошло сравнительно недавно — примерно 30 лет назад. Этому способствовало развитие различных направлений психологии, которые изучали поведение человека в необычных и экстремальных условиях. Особенно сильное влияние на развитие экстремальной оказала космическая психология, полярная психология, авиационная психология. На рубеже веков, в том числе и под влиянием событий, происходивших в нашей стране, возникла острая необходимость в изучении способов помощи людям, оказавшимся в чрезвычайных ситуациях.
Сейчас экстремальная психология — это самостоятельная область психологической науки и практики. Она изучает закономерности взаимодействия психики человека с экстремальными условиями и их влияние на отдельного индивидуума и группы людей, оказавшихся в таких обстоятельствах. Также экстремальная психология исследует пути восстановления или сохранения психического здоровья.
— Чем экстремальный психолог отличается от обычного? Есть ли у них какие-то специальные знания?
— Чтобы стать специалистом в области экстремальной психологии, требуются глубокие базовые знания по различным психологическим дисциплинам. Эта область возникла на стыке различных психологических направлений, поэтому специалисты должны обладать глубокими знаниями в области общей, возрастной и социальной психологии.
Основная работа экстремального психолога проходит в условиях, когда нет возможности воспользоваться справочниками, словарями или учебниками для повторения необходимых знаний или уточнения применения методик. Такой специалист должен знать, как наша психика реагирует на непривычные обстоятельства и как можно помочь человеку или группе людей, оказавшимся в таких условиях. Он должен быстро подметить личностные особенности, особенности актуального эмоционального состояния, определить, есть ли рядом люди, которые могут помочь. Он обращает внимание на пол, возраст и те ресурсы, которые помогут человеку пережить этот сложный драматический этап в своей жизни.
— Вы написали много статей, в частности об особенностях оказания экстренной психологической помощи при переживании утраты в чрезвычайных ситуациях. Каковы эти особенности?
— Основная особенность экстренной психологической помощи заключается в том, что она должна быть оказана как можно быстрее. Чем раньше помощь будет оказана, тем лучше и заметнее будет ее эффект, а также тем больше шансов у человека, попавшего в беду, сохранить психическое здоровье. Из-за этических ограничений невозможно проведение развернутого исследования или эксперимента в таких условиях, и мы можем ориентироваться только на общие представления и статистические данные популяции. Такие исследования наших коллег и зарубежных специалистов показывают, что своевременная экстренная психологическая помощь значительно смягчает последствия.
— Можете привести пример для наглядности?
— Давайте возьмем гипотетический пример. Допустим, человек сильно испугался, попав в дорожно-транспортное происшествие. Если помощь оказать сразу после события, можно быстро справиться со страхом. Даже в быту многие знают, что если чего-то испугался, нужно попытаться повторить это сразу же.
Иногда люди говорят: «Я понимаю, что если бы я сейчас не заставил себя повторить действие, которое меня напугало, наверное, я бы этого больше никогда не сделал». Через несколько месяцев проблема может усугубиться. Человек уже научится жить с тем, чего боится, например, привык избегать поездок на автомобиле. И чтобы помочь ему, потребуется гораздо больше усилий и времени. Поэтому чем моложе психологическая проблема, тем проще с ней справиться.
— Какие еще особенности есть?
— Еще одна особенность экстренной психологической помощи — приоритет профилактических мер. Мы стараемся срочными мерами предотвратить более серьезные последствия для психического здоровья.
Вся работа психологов в чрезвычайных ситуациях направлена на снижение вероятности развития психологических последствий, связанных с переживанием травматического опыта. Самое известное последствие — посттравматическое стрессовое расстройство. Это отсроченная реакция на психотравму. Человек старается избегать травмирующей ситуации и всего, что с ней связано или похоже на нее, он страдает от тревожности, депрессии. Также характерно повторное проживание события как «здесь и сейчас» в воспоминаниях и снах или флешбэки. Но есть и другие негативные последствия, например, депрессия.
— Приходилось ли вам работать с людьми, переживающими утрату близкого человека? Что для вас было самым сложным?
— Для меня, как и для многих моих коллег, самым сложным было сообщить человеку о том, что его близкого больше нет.
— С какими реакциями вы сталкивались? Вы должны говорить о смерти близкого сразу или как-то подготовить человека к новости?
— Универсальных рецептов не существует. Именно поэтому мы учимся так много лет, чтобы понимать, какие слова и действия нужно совершить в каждом конкретном случае.
Наверное, в ответ на ваш вопрос можно привести одно из универсальных этических правил в нашей профессии — никогда не давать ложных надежд. Мы говорим только правду, но так, как это нужно тому человеку, с которым мы работаем.
Если мы вселяем в человека ложные надежды, то обманываем его. В этом случае мы бережем не его, а себя, потому что мы все живые люди, и говорить то, чего от нас не хотят услышать, нам дискомфортно, неприятно, эмоционально больно. Нет таких стратегий, где обман мог бы послужить на благо в ситуациях, о которых мы говорим.
— Получается, если мы хотим помочь человеку, потерявшему близкого, врать нельзя?
— Нельзя. Если мы будем неискренне оказывать помощь, то первое, к чему это может привести, — это к утрате доверия между специалистом и тем человеком, которому оказывается помощь. И все наши усилия ни к чему не приведут.
Переживание утраты — это процесс, который занимает не один час, не один день, даже не один месяц. Этот процесс эмоционально очень болезненный, сложный. Многие люди справляются сами, у других может развиться то, что специалисты называют патологическим (болезненным) переживанием утраты.
— Как выглядят патологические формы переживания утраты?
— Например, когда человек застревает в своем горе или долго отказывается принимать эту утрату и как будто бы вытесняет эту ситуацию, начинает немного обманывать себя, притворяться, что его близкий уехал в длительную командировку или улетел на Северный полюс, и пытается продолжить жить, как будто бы ничего не произошло.
— Бывают ли какие-то общие правила: что можно и нужно говорить в такие моменты, а что категорически нельзя?
— Общие правила такие: не пытайтесь помочь человеку, если не уверены в своей безопасности, если вы чувствуете, что не готовы оказать человеку помощь, вам страшно, неприятно разговаривать с человеком, не делайте этого. Человек всегда чувствует неискренность по позе, жестам, интонациям, и попытка помочь через силу все равно будет неэффективной. Не обманывайте человека и не давайте ему ложных надежд. Не манипулируйте человеком или ситуацией для того, чтобы добиться каких-то выгод.
Правила помощи во многом зависят от реакции человека на новости. Если у человека началась истерика, то не нужно говорить шаблонных фраз, призывать его успокоиться, лучше не вступать с человеком в активный диалог по поводу его высказываний, не спорьте до тех пор, пока эта реакция не пройдет.
Постарайтесь удалить зрителей и замкнуть внимание на себе, станьте самым внимательным слушателем, оказывайте человеку поддержку, слушайте, кивайте, поддакивайте. После истерики наступает упадок сил, поэтому необходимо дать человеку возможность отдохнуть. Много говорить не нужно, если не «подпитывать» эту реакцию своими словами, то через 10–15 минут она пойдет на спад.
— А если реакция агрессивная?
— Гнев — нормальная реакция. Не старайтесь переспорить человека или переубедить его, даже если считаете, что он не прав. Не угрожайте и не запугивайте. Разговаривайте спокойно, постепенно снижая темп и громкость речи.
Если человек впал в апатию, то, если это возможно, дайте такой реакции состояться, постарайтесь обеспечить человеку те условия, в которых он мог бы отдохнуть. Когда мы даем реакции состояться, то это позволяет человеку в приемлемом для него режиме осознать произошедшее. Если человек начал плакать, дайте ему выплакаться.
При тревоге очень важно постараться «разговорить» человека и понять, что именно его беспокоит. В этом случае возможно, что человек осознает источник тревоги, и тогда она трансформируется в страх. А со страхом справиться проще, чем с тревогой. Главное — не оставлять человека одного и не убеждать его в том, что тревожиться и бояться незачем.
— Иногда человек, который только что столкнулся с утратой близкого, стремится углубиться в работу, к примеру, не прерывать рабочую или учебную деятельность, чтобы не думать о плохом. При этом считается, что, наоборот, стоит освободить время для того, чтобы пережить горе. Человек поступает неправильно?
— Все мы по-разному переживаем утрату. Это плата за отношения с человеком, который ушел из жизни. Основная задача психологии в этот период — помочь нам постепенно научиться жить без того, кто был нам дорог, постепенно разрывая те связи, которые существовали при его жизни, и замещая их воспоминаниями.
Обычно работа над горем длится около года. За это время мы успеваем пережить все традиционные события — дни рождения, праздники, периоды отпусков, — которые были связаны с близким человеком, ушедшим из нашей жизни.
Кому-то действительно помогает погруженность в работу или учебу. Это одна из хороших стратегий для переживания, переработки и получения нового опыта жизни без близкого. С другой стороны, некоторым людям необходимо некоторое время, чтобы побыть наедине со своим горем. Они должны осознать его и научиться жить без любимого человека, который когда-то был рядом. Однозначно сказать, какая из этих стратегий правильная, невозможно.
— А что делать близким в такой ситуации?
— Быть рядом и отвечать на эмоциональные потребности горюющего. Если человеку нужно говорить о своих отношениях, о событиях, вспоминать факты из жизни, то очень важно, чтобы такой контакт состоялся. Не стоит обрывать человека или пытаться переключить его на другую тему. Если человеку нужно погоревать и погрустить, то, вероятно, важно, чтобы рядом оказался кто-то, кто может разделить эту грусть. Но не нужно навязывать свою компанию, иногда людям действительно нужно побыть в одиночестве, чтобы побыть наедине с собой.
— Как быть людям, которые годами и десятилетиями не могут смириться с утратой близкого человека? Они переживают это так же остро, как и в момент утраты. Что делать, если не получается «забыть горе»?
— Отложенное горевание или горевание, когда человек застревает в своем горе и не может его преодолеть, — две основные формы более длительного переживания утраты близкого. Это, конечно, часто является поводом обратиться к специалисту.
Самостоятельно близкие не смогут помочь человеку, который десятилетиями не может смириться с утратой близкого и переживает это так же остро, как в день, когда узнал трагическую новость. Такое состояние уже требует помощи. Это не значит, что люди, которые находятся рядом, ничего не могут сделать — их поддержка тоже очень нужна.
Что думаешь? Комментарии