С нее началось «дело врачей»: обвиняла ли Тимашук коллег в убийстве Жданова?

«Инициатор дела врачей» кардиолог Тимашук родилась 125 лет назад

Абсурдное «дело врачей» считается венцом сталинизма. Органы госбезопасности выдумали целый заговор: якобы советские врачи-евреи по наущению американской разведки намеревались убить советских лидеров. Героем-разоблачителем этого дела стала кардиолог Лидия Тимашук, доложившая о неправильном лечении товарища Жданова. После смерти Сталина Тимашук стала изгоем в профессиональном сообществе, но лишь недавно стало известно, что инициатором дела врачей она оказалась невольно. О том, действительно ли ревностный врач-кардиолог запустила волну репрессий, — в материале «Газеты.Ru».

Спор кардиологов

Андрей Жданов был настоящим «старым большевиком», пережившим Октябрьскую революцию. Он вступил в РСДРП(б) в 1915 году в возрасте 19 лет, и потому на момент революционных событий 1917 года занимал низовые должности. Однако в 1930-е годы Жданов стал членом ЦК, одним из главных идеологов сталинизма и, среди прочего, лично визировал расстрельные списки во время Большого террора. Во время Великой Отечественной войны Жданов был одним из организаторов обороны блокадного Ленинграда, а после Сталин сделал Жданова по сути вторым человеком в стране.

В этом качестве старый большевик успел прославиться как борец с русской культурой, насаждающий идеи соцреализма. Именно в его докладе появилась знаменитая характеристика Анны Ахматовой как «взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной», чей внутренний мир состоял из «предсмертной безнадежности, мистических переживаний пополам с эротикой». В том же докладе писатель Михаил Зощенко был назван «подонком от литературы», также досталось Дмитрию Мережковскому, Федору Сологубу и другим.

К 50 годам у Жданова начались серьезные проблемы с сердцем, и летом 1948 года он в очередной раз оказался на лечении в валдайском санатории ЦК ВКП (б). С его болями и одышкой пытались справиться лучшие советские медицинские профессора, в том числе Петр Егоров, Владимир Виноградов и Владимир Василенко.

Лидия Тимашук (род. в 1898 году) на тот момент была зав. отделом функциональной диагностики Кремлевской поликлиники. Ее вызвали на Валдай, где во время очередного обследования 28 августа она сняла у Жданова кардиограмму. Проанализировав ее, она пришла к выводу, что большевик пережил инфаркт миокарда, — в этом случае больному необходим строгий постельный лежим. Однако Виноградов и Василенко, будучи неизмеримо более опытными врачами, с ее диагнозом не согласились. Они считали, что Жданов страдает от обострения ишемии, заставили Тимашук убрать инфаркт из заключения и прописали больному побольше ходить пешком по санаторию. 31 августа Жданов умер от паралича сердца.

Дело врачей

Профессорам-кардиологам не удалось убедить Тимашук в своей правоте, и потому она начала жаловаться начальству. Вначале она написала докладную записку в МГБ СССР, которому тогда подчинялся Лечсанупр (Кремлевская больница), и сообщила, что товарища Жданова лечили неправильно. Однако чекисты ничего не понимали в кардиологии и перенаправили жалобу Тимашук главе Лечсанупра Егорову — то есть тому, на кого она и жаловалась. Тот в долгу не остался, и 6 сентября специалиста по кардиограммам «разжаловали»: сняли с руководящей должности и назначили рядовым врачом в филиале поликлиники.

Эта история была забыта на четыре года, пока не началось знаменитое «Дело врачей». Важно упомянуть, что о жалобах Тимашук в МГБ уведомили лично Сталина сразу после смерти Жданова. Он ознакомился с запиской и лично отнес ее в архив, не предприняв никаких действий. Однако в августе 1952 года кардиолога вызвали в МГБ и попросили подробно рассказать об обстоятельствах смерти товарища Жданова.

К тому моменту чекисты расследовали величайший антисоветский заговор врачей-убийц, выдуманный ими от начала до конца. История фальшивки началась 2 июня 1951 года, когда следователь по особо важным делам Дмитрий Рюмин доложил Сталину, что запытанный на допросах незадолго до этого еврейский националист и кардиолог Яков Этингер якобы признался, что вредительскими методами лечения умертвил члена Политбюро Александра Щербакова. Интересно, что этих данных нет даже в протоколе, — там врач признается лишь в антисоветской агитации. Тем не менее, Сталин дал личное указание «вскрыть американских агентов-террористов среди врачей». Тут и пришлись ко двору старые записки Тимашук.

Вскоре Егоров, Виноградов, Василенко, а также многие другие врачи были арестованы, и к концу осени 1952 года Сталину доложили, что они сознались в преднамеренном сокращении жизни руководителей партии. В таких признаниях нет ничего удивительного, учитывая, что Сталин лично приказал пытать врачей («бить смертным боем»), и утверждал, что «любой еврей-националист — это агент американской разведки».

В январе 1953 года ТАСС сообщил об аресте 9 врачей-террористов. Вскоре их число утроилось и, по мнению многих современников и историков, дело должно было перерасти в новый Большой террор. Тимашук стала героем, пусть и ненадолго. «Она помогла сорвать маску с американских наймитов, извергов, использовавших белый халат врача для умерщвления советских людей. Весть о награждении Л.Ф. Тимашук высшей наградой — орденом Ленина — за помощь в разоблачении трижды проклятых врачей-убийц облетела всю нашу страну», — писала газета «Правда» в феврале 1953 года.

Однако в марте Сталин умер, «дело врачей» и другие репрессии прекратились, а орден Ленина у бдительного кардиолога отобрали. В 1956 году на XX съезде ЦК КПСС Никита Хрущев упомянул Тимашук как одного из инициаторов репрессивной кампании, и вскоре ее имя стало проклятием, подобно имени Павлика Морозова. Особенно ее ненавидели и презирали бывшие коллеги, оказавшиеся в застенках по (якобы) ее вине.

Не доносчик, а жертва

Для начала стоит разобраться, действительно ли Жданова лечили неправильно — будь то по наущению американской разведки или просто по ошибке. По мнению современных кардиологов, Тимашук была не права — сохранившаяся в архиве кардиограмма соответствует картине острой ишемии и не позволяет диагностировать инфаркт. Окончательное решение можно принять лишь учитывая всю историю болезни. При этом научный спор врачей о здоровье тяжело больного человека — норма в медицине, причем даже в случае, если победило неправильное, но аргументированное мнение. Но даже с учетом неправоты Тимашук вряд ли можно считать ее доносчицей в классическом смысле слова — то есть человеком, сдающим друзей и коллег в органы госбезопасности с неопасным для общества, надуманным или вымышленным обвинением.

Несмотря на массовую ненависть, кардиолога не уволили из Кремлевской клиники, где она проработала до 1964 года, пока не вышла на пенсию. При Хрущеве она не пыталась бороться за свое доброе имя (поскольку он ее и обвинил), но после прихода к власти Брежнева начала, как и много лет назад, писать письма «наверх». Так, в 1966 году в письме съезду КПСС она настаивала, что никогда не обвиняла коллег во вредительстве и сама стала жертвой «дела врачей». Она требовала от советских властей восстановить репутацию человека, «который всю свою жизнь отдал на пользу больных». При этом ее вовлечение в кампанию против «врачей-вредителей» происходило без ее участия.

«Спустя 4,5 года [после смерти Жданова], летом 1952 г., меня внезапно вызвали по телефону к следователю Новикову, а через некоторое время к следователю Елисееву по делу покойного Жданова, и я снова подтвердила то, что знала. Спустя еще полгода, 20/I-1953 г., меня пригласили в Кремль к Г. М. Маленкову, который сообщил мне, что я награждена орденом Ленина. Я не думала, что врачи, лечившие А. А. Жданова, — «вредители», и возразила Г. М. Маленкову, что столь высокой награды не заслуживаю, потому что как врач я ничего особенного не сделала», — писала она. Это согласуется с воспоминаниями ее родственников, которые утверждают, что Тимашук была совсем не рада внезапной популярности.

Ее письмо направили в КГБ, и в ответ чекисты написали секретную справку, в которой утверждалось, что Тимашук и правда нельзя считать инициатором «дела врачей». Справка была опубликована лишь в 2023 году. В ней написано, что с 1943 по 1953 год врач была завербованным агентом НКВД-МГБ. «В своих донесениях она сообщала о недостатках в работе Кремлевской больницы, об отдельных случаях ошибочно поставленных диагнозов, о недобросовестном отношении к служебным обязанностям некоторых сотрудников Лечсанупра Кремля», — писали сотрудники КГБ. Если верить этому документу, то можно сделать вывод, что Тимашук не писала ни о «клевете на товарища Сталина», ни про «шпионаж в пользу кап. стран», ни даже об антисоветских анекдотах от коллег, что и было бы классическим доносительством.

По воспоминаниям коллег, Тимашук очень уважала свои медицинские знания, и в частных разговорах о диагнозе Жданова часто настаивала, что была права. Вероятно, именно ревностным отношением к работе и объяснялись жалобы в органы ГБ, — причем в них она излагала лишь факты и свое профессиональное мнение. Такими были и ее записки о лечении Жданова.

Ее письма были лишь использованы МГБ как хороший материал для нового витка террора, о чем и пишут чекисты в справке 1966 года: «из материалов, хранящихся в КГБ при Совете Министров СССР, видно, что заявления и агентурные донесения Тимашук не явились причиной возникновения так называемого «дела врачей».

Некоторые могли бы обвинить Тимашук, что она не стала спорить с тезисами о вредительстве, но тогда, по практике тех лет, она могла бы быстро оказаться рядом с обвиняемыми за попытку укрывательства.

Советское руководство 1960-х сочло нецелесообразным публично опровергать виновность Тимашук, — вероятно, чтобы вновь не поднимать тему сталинских репрессий в обществе.

Комментарии